Вторая не менее важная цель этой декларации заключается в том, что, во второй
половине
XX века, сфера услуг по обучению иностранных студентов стала высокорентабельным бизнесом.
По различным оценкам, мировой лидер в этой сфере бизнеса – США получает от
иностранных студентов более 11 млрд. долларов год. Европа, бывшая на протяжении нескольких
веков общемировым центром образования, в конце XX века значительно отстала от США
по объемам предоставляемых образовательных услуг, и создание единого европейского
образовательного пространства призвано повысить привлекательность западноевропейской
системы высшего образования для иностранных студентов.
При этом в очередной раз возникает извечный российский вопрос: «А как же мы?».
Дискуссия по вопросу вхождения России в «Европу знаний» ведется уже достаточно
давно. В большинстве публикаций и выступлений высказывается безоговорочная поддержка
вхождению России в «Европу знаний». Так господин Логунов из РГГУ на страницах
«Русского журнала» с восторгом описывает, как шоколадно будет жить российским
студентам и преподавателям, когда российское высшее образование «оденется в
болонью» и уже через 6 лет российский студент сам будет определять чему и у
кого учиться. И как пишет г-н Логунов: «Может быть, ваш выбор будет не продуктивным,
и вы совершите ошибку. Но никакой трагедии в этом нет, потому что в следующем году
вы возьмете тот курс, который вам будет нужен!». Господин Шишлов с трибуны Государственной
Думы торопит – «скорее в Европу знаний, а то опоздаем, не учтут наш опыт
и наши интересы!». Очень похожее на то, что происходит в Европе сейчас, происходило
после объединения германских королевств и княжеств в империю после 1870 года. Сначала
общая граница и правительство, потом общая валюта, общая экономика и рынок труда
и затем общегерманская реформа образования. Обратите внимание, и в том и в другом
случае - сначала общее экономическое и политическое пространство при едином рынке
рабочей силы, а уже затем единая система образования. Перефразируя вопрос М. Жванецкого,
обращаемся к господину Шишлову: «Если мы так торопимся интегрироваться в Единую
Европу, может быть не с «консерватории» надо начинать?».
Звучат в публикациях и критические высказывания. В основном обсуждается несоответствие
нашей одноступенчатой системы «5 лет – специалист», и вводящейся
в Европе, двухступенчатой системы «3 года - бакалавр + 3 года - магистр»,
звучат призывы сохранить «великое наследие и традиции».
Но в большинстве публикаций упускается из вида, что «болонская декларация»
- это не только и столько унификация сроков обучения и дипломов, но, в первую очередь,
внедрение в общеевропейскую систему образования двух новых базовых понятий: модульный
подход к образованию и кредиты. А это, применительно к России, коренная ломка всей
системы образования. Модульная система означает отказ от предметного преподавания
и введение расширенных образовательных программ, в которых дисциплинарные границы
расширены и рассматриваются совсем иначе, чем в традиционных формах. Кредиты это
вспомогательный инструмент, система критериев поэтапного продвижения к усвоению образовательной
программы в целом. Применительно к инженерному образованию, это может выглядеть,
например, так: «Образовательный модуль «Проектирование крыла ЛА» включающий
в себя необходимые для этого элементы материаловедения, сопромата, аэродинамики,
гидравлики и др. При этом студент часть этого единого для всех профильных ВУЗов модуля
изучил и получил необходимое количество кредитов в Казанском авиационном институте,
часть в МАИ, а часть где-нибудь в Геттингене или Париже. Перед глазами сразу встает
ночной кошмар начальников всяческих «отделов»: из какого-нибудь Манчестерского
университета приезжает в Москву студент прослушать курс проектирования ракетных двигателей
в Бауманке и боеголовок в МИФИ.
Фантастика? Да, но «Аннушка уже пролила масло», министр образования
РФ
г-н Филипов поставил свою подпись под Болонской декларацией. Не углубляясь в рассуждения
о том, когда и с какими потерями российское образование реально, а не в отчетах чиновников
от образования, интегрируется в «Европу знаний», попробуем вначале ответить
на вопрос: «А нужно ли вообще российскому образованию участвовать в «болонском
процессе» в полном объеме?». Для этого рассмотрим все известные нам аргументы
за вступление России в единую образовательную Европу:
-Аргумент первый, политический: «Вступление России в «Европу знаний»
это еще один шаг в направлении интеграции Россия – ЕС». Интеграция предполагает
встречное движение участников интеграции, а для предполагаемого развития событий
больше подходит определение «поглощение» российского образования западноевропейским.
Да и сама необходимость какой-либо политической интеграции не очевидна сегодня для
обеих сторон и больше напоминает сказочный сюжет о том, как большой медведь захотел
«подселиться» в маленький и аккуратный европейский теремок.
-Аргумент второй, иммиграционный: «Наши выпускники смогут работать в Европе
на равных правах с европейцами». Уважаемые коллеги, не извольте беспокоиться!
Если завтра АвтоВАЗ подпишет соответствующую декларацию и вступит в Европейскую Ассоциацию
Автопроизводителей, то это еще не означает, что послезавтра «Жигули» заполонят
улицы Европы. С другой стороны, Индия пока не торопится входить в «Европу знаний»,
что, однако, не мешает легиону индийских программистов работать в Европе. Безусловно,
провести конвертацию российских дипломов в «евро» жизненно необходимо,
но для этого представляется достаточным подписать двухстороннее соглашение Россия
– ЕС, провести взаимную аккредитацию высших учебных заведений и выдавать выпускникам
дипломы и приложения к ним на двух языках (как в водительских правах) с пересчетом
объемов курсов и оценок на европейские кредиты.
-Аргумент третий, миграционный: «Наши студенты в процессе обучения смогут
свободно
мигрировать как внутри страны, так и по всей Европе». Для свободной миграции
студентов и преподавателей даже внутри России сегодня нет никаких экономических предпосылок
и, к сожалению, в ближайшее время не предвидится. Кроме того, существующий уровень
лингвистической подготовки подавляющего большинства наших студентов и преподавателей
таков, что говорить об их свободной миграции в Европе в обозримом будущем не приходится.
-Аргумент четвертый, экономический: «Интегрируясь в «Европу знаний»
мы делаем более привлекательным платное обучение в России иностранных студентов».
Не совсем понятно пока, за счет чего унифицированное образование в Копенгагене на
датском или в Праге на чешском станет более привлекательным для иностранных студентов,
чем обучение в США на ставшем де-факто общемировом английском языке? И уж совсем
непонятно, за счет чего повысится привлекательность образования в России, если мы
предложим на рынке образовательных услуг то же что и Европа, но «пожиже»,
за счет отсутствия национальных традиций такой системы образования и более слабой
материальной базы. Более того, появляется шанс сделать прорыв на рынке образовательных
услуг, усовершенствовав нашу национальную систему образования, как более близкую
и понятную для стран третьего мира на фоне неизбежных, пусть даже временных, осложнений
при переходе Европы на унифицированную систему.
Других, сколько-нибудь серьезных аргументов «за» пока никто не предложил,
и кратко отношение России к «болонскому процессу» можно сформулировать
так: «не можем, не понятно зачем, но очень хочется!». В середине 60-х годов
у нас в стране как чума распространилась мода на плащи из синтетической ткани, названные
в народе почему-то «болонья». Иметь и носить такие плащи, было очень модно
и престижно. Но очень скоро выяснилось, что такой плащ не греет, не пропускает воздух,
быстро рвется, да и цвета не балуют разнообразием - черный, серый да темно-синий.
И мода на «болонью» также быстро прошла.